Для символистов, в особенности для Блока и Белого, находившихся под влиянием религиозно-философских воззрений Владимира Соловьева, были чрезвычайно важны разные формы сверхчувственного познания. По интересному стечению обстоятельств именно Соловьев написал предисловие к экранизированной Татарским повести Алексея Константиновича Толстого «Упырь», в котором дал, пожалуй, самое оригинальное определение фантастического. Так, отличительным признаком фантастики является то, что она никогда не предстает в обнаженном виде, она всегда завуалирована. Могут быть лишь намеки на мистический смысл происходящего, однако все, что происходит, можно объяснить и рационально, например, сумасшествием героя или кошмарным сном. Фантастическое существует, пока сохраняется неуверенность, пока возможна двойная интерпретация кажущегося необычным события. Это то колебание, которое испытывает зритель, когда не знает, какое объяснение дать увиденному. Именно так, при помощи неявной фантастики, и создается в 1980-е годы кинообраз мистического Петербурга, в котором жизнь оказывается соседствующей со смертью, а реальность – пронизанной сигналами инобытия.